Атомы и электроны М.П.Бронштейн 1980-600M.djvu
Атомы и электроны М.П.Бронштейн 1980-600M.pdf
Атомы и электроны М.П.Бронштейн 2009-600R.djvu
Атомы и электроны М.П.Бронштейн 2009-600R.pdf
Атомы электроны ядра М.П.Бронштейн 1935-600M.djvu
Атомы электроны ядра М.П.Бронштейн 1935-600M.pdf
Изобретатели радиотелеграфа М.Бронштейн 1936-600RM.djvu
Изобретатели радиотелеграфа М.Бронштейн 1936-600RM.pdf
Лучи икс М.Бронштейн 1937-600R.djvu
Лучи икс М.Бронштейн 1937-600R.pdf
Матвей Петрович Бронштейн Г.Е.,Горелик 1990-600R.djvu
Матвей Петрович Бронштейн Г.Е.,Горелик 1990-600R.pdf
Солнечное вещество Лучи икс Изобретатели радиотелеграфа М.П.Бронштейн 1936.djvu
Солнечное вещество Лучи икс Изобретатели радиотелеграфа М.П.Бронштейн 1936.pdf
Солнечное вещество Лучи икс Изобретатели радиотелеграфа М.П.Бронштейн 2002.djvu
Солнечное вещество Лучи икс Изобретатели радиотелеграфа М.П.Бронштейн 2002.pdf
Солнечное вещество Лучи икс Изобретатели радиотелеграфа М.П.Бронштейн 2019.djvu
Солнечное вещество Лучи икс Изобретатели радиотелеграфа М.П.Бронштейн 2019.pdf
Заканчивая рассказ об изобретении радио, М. П. Бронштейн упомянул о телевидении и телемеханике. В 30-е годы говорить об этом можно было, лишь обладая сильным воображением. Наяву телевизоров тогда еще не было. А нынешний читатель давно уже привык к светящемуся экрану и не удивляется, даже когда там показывают управляемый по радио — за многие миллионы километров — полет космического корабля на другую планету. Вот уже воистину телевидение! Ведь греческое слово «теле» означает «далеко». Да что там сотни миллионов километров! Радио уже покорило расстояния, в миллиарды раз большие, —огромные чаши радиотелескопов тоже иногда можно видеть на телеэкранах. Эти радиоприемники готовы принять радиотелеграммы из других галактик. Вряд ли стоит здесь говорить подробнее о счастливой судьбе радиотехники за прошедшие полвека,— все-таки у Бронштейна рассказывается лишь о самых первых шагах радио. Поговорим лучше о судьбе самого рассказа, вовсе не такой счастливой. Как и предыдущие, рассказ этот впервые увидел свет в детском журнале «Костер». И, подобно историям гелия и рентгеновских лучей, «Изобретатели радиотелеграфа» должны были выйти отдельной книжкой. Над ней поработали автор и редактор, еще раз обдумав и проверив на слух каждое слово, ее заботливо оформил художник, над ней потрудились наборщик, корректор и печатник. Книга была почти готова, оставалось только «надеть» переплет, но... Весной 1937 года весь тираж, десятки тысяч экземпляров книги были уничтожены. Что же случилось? Чем эта книга оказалась плоха? Чтобы ответить на этот вопрос, придется прежде поговорить о совсем другом, казалось бы, предмете — о том, как делается наука. Свою последнюю книжку Матвей Петрович начал с вопроса: «Кто и когда изобрел радио?». Человек, незнакомый с жизнью науки, может подумать, что ответить на этот вопрос следует, назвав какое-то одно вполне определенное имя и вполне определенный год. Такого у Бронштейна не найти. Он ответил всей своей книгой, И даже этот многостраничный ответ вопроса не исчерпывает. Так, например, замечательные световые часы Феддерсена, с которых начинается рассказ, возникли не на пустом месте (на пустыре вырастает лишь бурьян); на тридцать лет ранее один английский физик предложил использовать вращающееся зеркало как часы, чтобы измерить скорость «распространения электричества» по проводам. И так далее, и так далее, вглубь времени и вширь мировой науки. Великий Ньютон когда-то сказал: «Если я видел дальше других, то лишь потому, что стоял на плечах гигантов». Плечи предшественников ощущают «под ногами» все далековидящие. В науке сделать шаг вперед можно, только заново пройдя весь прежний путь, на преодоление которого первопроходцы потратили свои жизни. К счастью, понятия, опыты и просто удобные обозначения, выстраданные учеными прошлых десятилетий и столетий, помогают пройти этот путь всего за несколько лет. Наука — дело коллективное. Без сотрудничества ученых всех времен и народов современная наука попросту невозможна. Однако необходимость такого сотрудничества вовсе не очевидна для тех, кто сам не потрудился пройти путь к научному знанию, но судить о науке берется. Такие люди при надлежащих — или, точнее, ненадлежащих — обстоятельствах много чего могут натворить, прикрываясь словами о любви к истине и любви к Родине. В фашистской Германии они всеми правдами и неправдами подыскивали истинно германских основоположников науки. И в истории нашей страны был мрачный период, когда научные и прочие начальники требовали во что бы то ни стало находить российских первооткрывателей в каждой области науки и техники — от велосипеда до закона сохранения энергии. В 1937 году именно такой начальник стал руководить издательством, в котором книга М. П. Бронштейна была подготовлена к выходу. И новому начальнику книга решительно не понравилась. Ведь если поверить автору, замечательный российский изобретатель работал не в гордом одиночестве, ему помогали, оказывается, ученые других стран. И уж совсем немыслимо, что два человека в разных странах, практически одновременно и независимо друг от друга, сделали одно и то же открытие! Ясное дело — один украл у другого. И столь же ясно, кто у кого. Начальник незамедлительно вызвал к себе автора и потребовал, чтобы книга была «исправлена». Матвей Петрович вначале попытался объяснить, что подобные удивительные совпадения случаются в науке не так уже редко и что они не так и удивительны, поскольку все физики изучают одну и ту же природу и читают одни и те же статьи. И стал приводить исторические примеры. Если Жансен и Локьер порознь открыли желтую гелиевую линию, почему же Попов и Маркони не могли порознь открыть радиосвязь?!... Однако все эти примеры и доводы начальника совершенно не заинтересовали. Ему надобно было одно: в книге следует написать, что радио изобрел российский ученый, в одиночку. Если даже и нет доказательств, настоящий советский патриот любой ценой должен отстаивать первенство отечественного ученого. Именно так и сказал. Только тогда Матвей Петрович понял: дело вовсе не в том, знает ли этот человек, как развивается наука,— ведь он во имя «любви к родине» требует солгать. Матвей Петрович встал и заявил, что это патриотизм фашистский и что участвовать в изготовлении фальшивок он не намерен. И вышел из кабинета. Книгу уничтожили, в специальной машине тысячекратно изрезали, превратив в груду бумажных полосок. А через несколько месяцев уничтожили и самого автора, в подвале ленинградской тюрьмы его убили выстрелом в затылок. Такое было время... Сохранился только первый, журнальный вариант рассказа об изобретателях радиотелеграфа. Он и воспроизведен здесь. Рассказы Бронштейна о науке помогают представить себе главное в жизни ученого: смелый изобретательный поиск в сотрудничестве с другими, упорное напряжение умственных и душевных сил, честное отношение к своему делу. Так жил и сам Матвей Петрович Бронштейн.